«Памяти сельских жителей села Рождественский Майдан»
К.М.Шабашов январь 2002

    Федор «Страх»
    Федька «Страх» - так стали звать на селе почтальона Федора Яковлевича Шабашова, сына моего родного дяди Якова.
    Федор еще мальчишкой начал работать почтальоном. С началом войны, райвоенкомат стал рассылать повестки о призыве в Красную Армию, и когда Федор шел с сумкой за плечами за ним наблюдали все – к кому идет? Кому повестку несет? Как только он останавливался у какого-нибудь дома - сразу раздавался женский плачь-вопль и причитания. Все знали Федор принес беду…

    А вскоре в село стали поступать не только повестки о призыве, но и похоронки с фронта. Федора стали бояться, избегать встречи с ним, так и получил он кликуху Федор «Страх».

    Приносить похоронки также страшно, как и получать их. Почти в каждом доме за время работы почтальоном побывал Федор, более 80 мужиков погибло за время войны в нашем маленьком селе. В селе из мужчин остались только старики и дети. Позже пришло и время Федора - по достижении призывного возраста его тоже призвали служить в армию. А должность почтальона стал исполнять его брат Николай, но это было уже после окончания войны.

    Их отец Яков Федорович с детства был инвалид. У него одна нога была короче другой и более слабой. По этой причине он прихрамывал и на селе его звали Яшка «Хромой», знали его все жители села и даже в ближних деревнях. Это был мастер на все руки. Он мог делать любую добротную деревенскую мебель, сельскохозяйственный инвентарь, бочки, кадушки, колеса, сани, телеги, дуги, короче все, что поддавалось мастерству рук.

    В доме Яков был единовластным хозяином. Его жена Анна была подстать ему, мастерица на кухне, где исключительно вкусно все готовила – выпечку – ватрушки, пироги, пышки. Изумительно вкусно готовила различные запеканки – творожные, пшенные, лапшевники.
    Дядя Яков всегда ласково ей говорил: «Аненк, давай приготовь то и то», а она уж все понимала и знала, что он хочет…

    За свою жизнь, много времени я жил вдали от родного дома, был на военной службе. А когда бывал в отпуске и посещал родное село, то каждый раз бывал в гостях у дяди Якова и тетки Анны.
    Родных Яков принимал радушно, после короткого разговора лез в подпал, доставал «первачок», а Анненке говаривал: «Давай, собери нам закусочки», и сам доставал примус и разогревал свиное сало на большой чугунной сковороде и разбивал в нее десяток и более яиц, открывал банки: консервы с рыбой, ставил на стол соления – капусту, огурцы и помидоры.
    А однажды, будучи у него в гостях, он проявляя радушие и хлебосольство позвал сына Николая приговаривая: «Николай, давай, доставай бредень, пойдем наловим карасей. В огороде он сделал небольшой пруд и развел там карасей и вот теперь угощал нас свежей рыбой – жареными карасями в сметане.

    Он часто бывал в Москве, проездом, ездил к сыну и дочери в Мурманск, и каждый раз обязательно заезжал к нам. Мы были ему рады, а наши дети уважали и любили его. Он любил разные шутки и часто пользовался ими, увлекался в своих рассказах прибаутками.
    Больше всего при встрече он любил вспоминать время когда был у нас в гостях в Болшево Московской области. В Костино он ходил в магазин и купил там кренделей, а продавщица вместо оплаченных 200г отпустила ему 2 кг да еще и нашумела на него. Она взвесила ему связку – он взял и пошел, а она кричит ему вслед: «Куда пошел?» «Забирай свои крендели, старый…» и дает ему еще целую связку. Яков опешил сначала, но связку взял. А нам рассказывает: «Ну, у вас тут можно прожить – помногу кренделей дают!»

    Жена Якова умерла раньше его, в возрасте 75 лет, и последние годы он жил один, стал понемногу слабеть и зимой перебирался к дочери Нине в Арзамасе-16. Но на лето всегда возвращался в свой родной дом, коротая время в одиночестве с воспоминаниями.
    Мы с братом Николаем встречались с Яковом в последний год его жизни. Он как всегда, по привычке, суетился, пытаясь угостить нас, но было заметно, что силы уже покидают его. Николай вызвался помочь ему по кухне, собрать на стол и поджарить на сале яйца. После беседы Николай поухаживал за ним – расчесал и постриг сбившиеся волосы, дядька был очень рад нашему приходу…
    Это было наша последняя встреча, встреча - прощание с дядей Яшей.

    1998 год. Дядька загодя смастерил себе гроб и завещал имущество и дом своей дочери Анне, проживающей в Мурманске. Хоронили его на нашем сельском кладбище рядом с женой Аненкой.
    Дом в селе остался как летнее пристанище для детей – Нины и Марии. Константин их старший сын в 1941 году был призван в РККА, закончил военное училище и был направлен на фронт, где в августе 1943 года погиб. Федор после военной службы, задержался в Мурманске и долгое время работал там по найму, но заболел и умер. Хоронили его там.
    Николай от рождения был инвалид, один глаз у него был совсем закрыт. Он жил в селе и работал на разных подручных работах, в том числе и почтальоном. В 1999 году, неожиданно для всех, да и как-то странно, погиб, утонув в сельском пруду. Сестра Вера тоже умерла годом раньше своего брата от сердечного приступа.
    Обрываются связи родных сестер и братьев, исчезают целые семьи, следы многих из них остались только на сельском погосте…

[Оглавление]