«Памяти сельских жителей села Рождественский Майдан»
К.М.Шабашов январь 2002

    Счетовод Федор Крайнов
    Заметной и довольно примечательной личностью на селе был колхозный счетовод Федор Васильевич Крайнов, возможно, также известный старожилам села, как Назаров или Захаров. В добавок к своей примечательности, имел Федор еще и кличку – звали его, за глаза, «Беззадым». Надо сказать, что кличка эта была еще благопристойная, у других и похуже бывали, а «прилепили» ее ему земляки за кривобокую походку и общую хилость.

    Семья у Федора была большая – семеро детей по лавкам: Михаил, Нина, Николай, Юрий, Капитолина «Капа», Костя и Володя, - почти как в нашей семье. Воспитанием всей этой оравушки занималась его жена – Ольга.
    Жена Федора - Крайнова Ольга Федоровна (в девичестве Телегина) была, в противоположность мужу, крупной и грузной женщиной. Моей матери она доводилась родной сестрой, а нам (детям) – теткой, и по праву родственницы частенько заходила в гости попить чайку. На стол ставили кипящий самовар, чашки с блюдцами и начинался неторопливый разговор…

    Если сейчас вспоминать, то тетка наша на общественных работах трудилась редко, больше времени отда-вала своему огороду и дому. С одной стороны, понятно – семья-то большая, но с другой – «общественное-то выше личного» тогда было. Недостатки в теткином «моральном облике» и трудовом законодательстве при-ходилось подправлять мужу. Работая счетоводом, Федор трудодни ей писал аккуратно, и в результате, в конце года необходимый минимум заработанных трудодней всегда был в ее пользу.

    Работа счетоводом наложила определенный отпечаток и на характер Федора. В добавок к трусливости, оставшейся с детства, добавились расчетливость и скупость, которая иногда граничила с жадностью. Все, что могло подлежать количественному учету, в личном хозяйстве безоговорочно контролировалось Федором. Счетовод успевал во всех домашних делах, даже корову сам доил, и уж конечно, всегда вел учет съеденных и припасенных продуктов, оставив на долю жены, в основном, воспитание детей.
    Естественно, что упустить возможность угоститься на чужой счет, особенно если был какой-нибудь праздник с выпивкой или поминки, Федор вообще рассматривал, как недопустимую оплошность и неуважение к хозя-евам.

    Запомнился один забавный эпизод, был я тогда на побывке (отпуске) в Майдане…
    Как-то утром рано, мимоходом зашел к другой своей тетке Марии Федоровне («Коке»). Мария жила вдвоем с мужем - Федором Ивановичем Телегиным, детей у них не было, и потому она всегда была рада гостям, а особенно нам – детям сестры. «Кока» даже обижалась, когда проходя по селу, мимо ее дома, мы забывали заглянуть и справиться о здоровье родной тетки.

    Заглянул я, видно, не ко времени… У входа в избу, на порожке сидел теткин муж Федор и слезно просил дать ему «поправиться» - опохмелиться самогоночкой. Тетка твердо «держала оборону», как на Курской дуге, успевая при этом заниматься хозяйством и надежды Федора на «поправку» таяли с каждой минутой. Увидев меня, дядька обрадовался, вскочил и пристроился ко мне в «кильватер», добавляя уже на ходу: «Ну, Костька, теперь-то она обязательно для нас найдет чего-нибудь, раз ты в гости зашел».
    - «Смотри Мария, какой гость-то…какой гость..» – заголосил Федор, просачиваясь к столу на кухню.
    Действительно, обрадовавшись моему приходу и подарку, запасливо прихваченному из города, забыв про спор с мужем, тетка пошла в чулан, долго копалась и вынесла к столу литровую бутыль и закуску – полную миску сырых яиц. Она знала, что я болел язвенной болезнью желудка и после выпивки закусывал сырым яйцом или маслом. Немного посидели, поговорили, тетка все время хлопотала около русской печи, готовя что-то к обеду и ужину.

    Раннее утро не долго длится, деревенский народ потянулся на работу в поле, на ферму. И надо было тому случиться - шел в это время в колхозную контору счетовод, другой Федор (Васильевич)– свояк Федора Ивановича…

    «Эй, Федор..свояк, зашел-бы на минуточку, мы тут с Костей за столом…завтракаем…» – высовываясь в окно, закричал муж Марии. Он уже «поправился» и был в прекрасном расположении духа. После недолгих размыш-лений и стандартных фраз типа «ну… разве, что на минуточку» и «мы уж завтракали», свояк резко изменил маршрут и уже через пару минут сидел с нами за столом. Завязалась неторопливая беседа, разговор о том, о сем и о колхозной жизни, то и дело, возвращался к событиям в стране.
    «Да, трава-то нынче высокая, сенокос хороший … не замочило-бы..»
    «А вот ты, Костька, в городе живешь…ты скажи…почему…»
    За державу, как правило, приходилось «отдуваться» мне…

    И тут тетка конечно поторопилась, когда вынесла к столу вторую бутыль первачка, потому, что уже после второго стакана счетовод стал медленно сползать со скамьи на пол…

    Вскоре, попращавшись с теткой, - «пора и честь знать», я направился по своим делам к леснику Луконину Василию Михайловичу, похлопотать насчет заготовки дров для родительского дома, оставив свояков наедине с извечным русским вопросом: «Что делать?»
    Чуть позже, с помощью «Коки», свояки тоже «разошлись каждый своей дорогой»: один с бригадой в поле, а второй (счетовод) до вечера пролежал под столом, не имея сил даже добраться до клозета. А когда очухался, то долго и дерзко ругал тетку Марию за то, что она его напоила и не позволила пойти на работу.
    Конечно, тетка, возмущенная таким оборотом дела, рассказала об этом нам и другим соседям, добавив, что выпроводила она счетовода коленкой под зад.

    Во время Великой Отечественной войны Федора в армию не призывали – годков ему уже многовато было. Всю войну и почти до самой смерти жены он продолжал работать в колхозном правлении.
    После победы годы летели быстро - дети все подросли и скоро перебрались работать в город Арзамас на заводы, а большей частью в торговую сеть.
    Вместе с непривычным одиночеством в семью наведалось и горе – жена Ольга стала часто хворать и вскоре умерла. Хоронили Ольгу на сельском кладбище, рядом с могилой ее мамы. Федора, оставшегося в полном одиночестве, после смерти жены кто-то из детей взял к себе в городскую квартиру, а дом в селе был продан другой сельской семье – Кирилкиным.

    Федор тоже недолго прожил, умер вскоре вслед за женой и был похоронен на городском кладбище. Их дети Михаил (старший), Капитолина, Нина и Константин живут и работают в Арзамасе, в село давно никто не наведывается, видать забыли уже где и жили в детские годы.

[Оглавление]