Иван Дунаев, рядовой гусарского полка
Дунаев Иван Степанович, в селе его еще звали «Подудаев», всегда казался мне «идеальным» русским мужиком – на него хотелось быть похожим, у него было чему поучиться.
Родители Ивана - коренные русские, из крестьян. Сам он, как говорят односельчане, до революции служил в гусарском полку, участвовал в военных походах. Семья Ивана, по тем временам, была небольшой – жена и трое детей: Михаил, Дуняша (Евдокия) и Николай («Колгон»).
А запомнился он мне, как очень умный, культурный, спокойный и вежливый человек. Всегда носил аккуратно подстриженную бородку, был опрятно по деревенски одет, никогда не курил, а носил и изредка «баловался» нюхательным табаком, водки не пил вообще. Образование колхоза воспринял, как и большинство из селян, с осторожностью, но решение схода поддержал и трудился на общественных работах в поле с большим усер-дием, а пользуясь всеобщим уважением стал впоследствии бригадиром.
Моя мать часто говорила, что он в военные годы много помогал ей в воспитании детей, оказывал посильную материальную помощь через колхоз, т.к. был бригадиром и имел возможность выделить лошадку для подвоза из лесу дров, распашки огорода и поездки для продажи дров на базар.
Забота и доброта запоминаются надолго…
Забавный случай об Иване Степановиче поведал при последней нашей встрече Николай Пачков. А дело было так…
Иван Степанович попросил Николая, которому тогда было лет 14-15, помочь ему распилить бревна на доски. В одиночку с такой работой никак не справиться. Для распилки бревен продольной пилой исполь-зовались сабаны (высокие козлы) высотой 1,7-2 метра. Забрался Иван наверх, где работать было потяжелей, а Николая поставил внизу, показав, как надо тащить пилу на себя. Когда начали пилить у Николая ничего конечно не получилось – и привычки и сил маловато было. Степаныч даже расстроился: «Чего-же ты, Николка, не подаешь пилу вверх?»
Ну Колька и двинул с размаху, да Степанычу в лоб, да так, что тот с козел свалился. Оторопев поначалу от испуга, а потом опомнившись, Николай бросился бежать домой, ожидая взбучки от старшего напарника, но этого не произошло. Степаныч простил Кольке эту зуботычину и уже в тот же день пришел просить помочь доделать начатую работу.
Иван Степанович умер вскоре после окончания войны, хоронили его на сельском кладбище. А о судьбе его детей, к сожалению, мне ничего не известно.
Слышал, что Михаил и Николай не вернулись с войны, Дуняша переехала жить куда-то в другое место. Дом, в котором они жили, был продан на снос, а позже на этом месте Михаил «Бобер» выкопал глубокий котлован для воды. Но прошли годы, нет уже и Михаила «Бобра», нет и котлована, остался только обычный пустырь заросший бурьяном.
И очень хочется хоть как-то сохранить то малое, что осталось в памяти об этих милых и добрых людях, когда-то живших в этих местах. Вечная память им всем.
|
