Детские годы
    Вспоминая свои детские годы, ясно и отчетливо помню время, когда в 1936 году пошел в 1-й класс нашей сельской школы. Это были годы детского веселья, разных игр, дурачества и шалостей. Учился нормально, как и все дети, школьные задания выполнял на досуге, без особого труда.

    С начала летних каникул, нам детям, мать каждому давала задание: кому следить («водиться») за меньши-ми, кому помогать в огороде, а мне, как более старшему, поручалась заготовка дров для топки русской печи и заготовка дров на зиму.
    Я и мои товарищи детства – соседи, Колька Яшенков, Мишка Петровичев (по прозвищу "Петух") и Вася Дунаев ходили в лес и собирали сухие сучья, доставали их с деревьев, залезая высоко на сосну или дуб. Сами мас-терили тележку на одном колесе, чтобы можно было больше за раз увезти, да и на плечах вязянкой носить было тяжелей. А вечером нашей обязанностью было встретить корову, возвращавшуюся со стадом, и привести ее домой. Корова для семьи имела жизненно важное значение и мать делала все чтобы ее сохранить.

    Урывали время и для детских шалостей: игры в лапту или «чижика», ножечки. Мишка Петровичев чаще других проигрывал и ему приходилось тащить забитый в землю колышек зубами и петь петухом. Так к нему пристала кличка «Петух». После учебы и работы, поздно вечером, колхозная молодежь – юноши и девушки собирались около колхозного амбара, у нас еще хватало сил и на гулянку.

    Закончив начальную сельскую школу, ребята, как правило, продолжали учебу в средней школе села Мото-вилово, в 12-14 километрах от дома, т.к. в нашем селе средней школы не было.
    Там мы вместе с друзьями поступили в 5 класс. Уходили учиться на целую неделю, захватив с собой скромный провиант; квартировали у местных селян за небольшую плату, а чаще бесплатно.

    Помню мы втроем – я, Вася Яшенков и Анатолий Ногдин (прим. авт.: А.Ногдин погиб во время Великой Отечественной войны 14.03.1945, похоронен в Польше) жили-ночевали у Якова Лабина, платы с нас он не брал. После школы мы чем могли помогали хозяину дома, а чаще слонялись по селу или его окрестностям; выучить уроки и выполнить домашние задания успевали «на ходу».
    Каждую субботу уходили домой в село Рождественский Майдан, а в понельник, утром рано, опять шли пешком на учебу в мотовиловскую школу. Проселочная дорога километров восемь виляла по лесу и еще пять полем. Но в хорошую погоду летом, этот путь не утомлял нас, а вот зимой приходилось «не сладко»; дорога заметалась глубоким снегом, мороз и ветер были нашими постоянными спутниками.

    Позже, когда я учился в 6 классе, мой отец, (мы - дети звали его «Тятя») купил мне спортивные лыжи – это было событием. Таких лыж у моих деревенских сверстников не было, и я катал на них каждую субботу и понедельник из школы и в школу с чувством особой гордости. На лыжах лесная дорога была просто удовольствием, но в поле по целине, ветер и мороз все равно давали себя знать.
    Весной, когда зимник (лесная дорога) в лесу расползался, а в долине Унева разливалась талая вода, пройти пешком и даже проехать на лошади по проселку становилось не возможно. Тогда нам приходилось делать «крюк» и пробираться к школе по грязи и воде по дороге через Криушу и Волчиху, а предметом гордости становились резиновые сапоги, которые были далеко не всех.

    В 1941 году, когда началась война, я закончил 7-й класс. После призыва мужчин на фронт, о продолжении учебы не могло быть и речи. На плечи подростков и женщин легли все полевые сельскохозяйственные работы, заменяя отцов, мы вставали за плуг.
    За мной тоже закрепили лошадь и направили на работы в поле; выполняя норму, я наверное впервые почувствовал себя по настоящему взрослым и понял, что детство закончилось. В семье за старшего остался я …