Я обновился; все мечты и надежды юности, сама юность воротилась ко мне.
    Скорей, скорей в путь!

"Фрегат Паллада" И.А.Гончаров

    Василий Булгаков был из курских. Он гордился своей Родиной и знаменитыми однофамильцами. В спорах был непререкаем. От своих взглядов никогда не отступал. После второго курса он уговорил меня съездить к его старикам в деревню. Это оказалось на Курской дуге, возле Прохоровки. Был 1956 год. Он проинструктировал меня как ехать в поезде зайцем в паре. Теперь автостопщики такие поездки называют вольными путешест-виями и запросто катаются по белу свету.
    На железнодорожной станции Змиевка Василий приискал земляка на подводе. Это был его учитель физики. Он возгордился успехами своего ученика и по этому случаю угостил нас по местному обычаю.
    Я впервые оказался в местах, порушенных войной и жадно впитывал все, что было для меня новым. Следы разорения от минувшей войны прослеживалось повсеместно: в руинах, в убогих постройках и повседневной жизни. Я ранее слышал, что есть деревни без электричества, без бани - мылись в русских печах, но не видел изб с земляными полами, как здесь.

    Василий рассказал, что в их деревне насмерть стояли власовцы. Бой за деревню был кровопролитный. С матом и проклятьями он переходил в рукопашные схватки. Не остывшие от боя солдаты собрали пленных власовцев. На допросах никто из них фамилии не называл - у всех у них были родственники, для которых они предпочли остаться без вести пропавшими, зато свое мнение о советской власти они высказывали, как последнее предсмертное слово. Их жизнь оборвалась у ближайшего уцелевшего плетня.

    Учиться в Москве было интересно. Здесь проходили замечательные вечера, концерты, ходили мы и в театры. Народ был из Подмосковья, с Украины, Кавказа и Средней Азии. По социальному составу - кресть-янские дети, интеллигенты, рабочий класс. По анкетным данным МИМЭСХ был чуть ли не единственным местом учебы для многих студентов - для родственников врагов народа, неблагонадежных по национальным или социальным критериям; иные считали, что здесь проще учиться.
    Каждая студенческая группа имела своих неформальных лидеров, комсомольскую, партийную, да еще профсоюзную организацию, и НЕЧТО, что пестовала, берегла, чем гордилась. У нас яркой личностью был Валя Робей, из семьи московских артистов. Вместе с Мареком Росельсоном и Левкой Аренсом они были про-светителями и проводниками культуры. Я благоговел перед Левкой, способным без устали "лабать" на "фоно" и петь все, что душе угодно. Надо сказать, что в эти годы джаз был в запрете, а в моду уже входил "рок на костях" - запись музыки андерграунд на рентгеновских снимках. Рок любили слушать, но и танцевать. На вечерах идеологическая полиция в лице партийно-комсомольских автивистов пресекало это безнравственное буржуазное разложение. Наши лицедеи умудрялись исполнять рок на сцене под видом критики и деградации буржуазной культуры. Наши идеологи бдительно стояли на страже железного занавеса в науке, культуре и просвещении.

    Со Славкой Хоменко мы имели духовное родство. Он родился и жил с родителями в Магадане. В Москве имел комнату в коммуналке, на улице Чехова, в подвале, рядом с нынешнем Ленкомом. Во время демон-страции в его бункере можно было отогреться и почаевничать. Славка был правильного воспитания, совест-ливый и застенчивый. Его отец шоферил на Калымской трассе и спас как-то от голодной смерти зека. В 1957 году тот объявился в Москве - генерал, при наградах, реабилитированный бывший министр авиастроения. На Славкиной свадьбе он был почетным гостем. К сожалению, поговорить с ним не удалось.
    После окончания МИМЭСХ Славка работал на брянщине - электрифицировал села. Вот уж где он прошел жизненный университет! Зато вернувшись в Москву привез невесту, сделавшей его жизнь счастливой.

    Вадим Солистро отличался динамичностью и ярким индивидуализмом. В общежитии, на Лиственничной алее, он питался один, в отличие от нашей коммуны. Однажды Аркаша Юдин зовет нас на кухню, обещая необычное. Там, скособочившись, на медленном огне капала на конфорку кастрюлечка Вадима алюми-ниевыми слезами.

    Вадим был в курсе цен на обувь, одежду, где что можно было купить, регулярно звонил матушке по междугородке, позволял себе обедать в ресторане на улице Горького. Я и мне подобные попадали в ресторан по недоразумению или на званные события.
    Однажды, весной, он стал жертвой розыгрыша. Мы стали возбуждать в нем интерес к девушкам. Угостили тематической беседой и обещали познакомить кое с кем. Подготовили кандидата к встрече с Вадимом, но так чтобы было тактично и интеллигентно. Он заинтересовался этой инициативой, но явно не тянул на ловеласа. Тем не менее вскоре получает письмо по почте. В нем фото изможденной женщины, обратная сторона которого заклеена листом в клеточку, и приложено письмо с признанием в любви, роковой, безнадежной и страстной. Вадима умоляли прийти на встречу. Мы удовлетворились, что Вадим на нее явился, а незнакомка не пришла. Он был обескуражен. Мы его опекали и он в итоге поведал о письме и фото незнакомки. Мы посочувствовали ему и предположили, что на фото с обратной стороны что-то есть. Идея оказалась бла-годатной. Принесли воды. Вадим смочил листок на фото, но он не отставал. Тогда начал нетерпеливо со-скребать его с фотографии пальцем, пока не появились буквы: "Ну и дурак!"

    Что такое обычная любовь? Легкое увлечение, веселый союз, в котором он и она обманываются, и зачастую искренне!

"Асканио" Александр Дюма

    Славка Прокофьев из Барвихи снабжал нас информацией о жизни Н.С.Хрущева, его окружения и гостей, как это просачивалось из правительственной резиденции. Так мы кое-что узнавали из "жизни особ, приближенных к императору" из уст очевидца.
     Родители купили Славе красный "Москвич". Счастливый, он зовет нас прокатится по Дмитровскому шоссе. Нам это в диковинку. Сели 5 человек. Слава лихо заруливал и набирал скорость. Вдруг на автобусной остановке его занесло на встречную полосу движения. Наш "Москвич" свершил немыслимый пируэт и благополучно вернулся на свою полосу движения. Остановились, Славка вытер пот со лба: "Вот - черт!" Он был славным малым, рос в благополучной семье. Был счастлив любовью славной девицы. Охотно рассказывал о ней. Первый в нашей компании женился.