Никогда не стояла в стороне от прибыльного дела и церковь. С XVI века монастыри получили право содержать кабаки и пользоваться доходами с них. Право это сохранялось очень долго.

   С середины XVII века царское правительство стало предоставлять монопольное право на торговлю водкой частным лицам (откупщикам). Это право они получали за определенную плату.
   "Пьяное" дело получило новый размах. Откупщики стремились изготовить как можно больше алкогольных напитков и пользовались любыми средствами, чтобы продать их. Здесь были угрозы и обман, насилие и подкуп. Иногда откупщики продавали вино временно по очень низким ценам. Бывали случаи, когда вино раздавали даже бесплатно, лишь бы приучить народ к пьянству. А затем цены поднимались. Откупщики спаивали народ, наживали сотни миллионов рублей и превращались в крупнейших капиталистов - олигархов.

   Слово "кабак" приобрело среди народа ругательный и cпорный смысл. "Кабаки" стали называть "кружечными дворами", затем "питейными домами" и, наконец, "лавками продажного вина". Вывеску меняли, а содержание оставалось прежним.
   Поэт Алексей Толстой так обрисовал печальную картину спаивания народа:

   Губительные последствия насаждения кабаков вынуждена была признать даже официальная пресса. Так в "Московских ведомостях" N98 за 1883 год сообщалось: "...Излишне доказывать ужасный вред, нанесенный народной жизни безграничным увеличением кабаков... В течение последних 20 лет более двух миллионов крестьян пропили все принадлежности своего хозяйства".
   В 1893 году министр финансов С.Ю.Витте вошел в Государственный совет с проектом винной монополии. Он был утвержден 6 июня 1894 года. Введя монополию сначала в четырех губерниях в виде опыта, Витте через несколько дней добился высочайшего распоряжения о распространении монополии и на другие губернии.
   Так пришел конец откупщине.

   Государственная винная монополия, введенная якобы для отрезвления народа, в действительности только способствовала усилению пьянства: теперь водку можно было уже получить "распивочно и на вынос". Правительство буквально залило водочными изделиями всю Россию. Это можно проследить по тому, как росло потребление водки. В 1892 году было выпито 60 миллионов ведер, в 1902 - 68, в 1907 - 83, в 1912 - 96, а в 1913 уже 104 миллиона ведер.
   В 1906 году на винокурение было истрачено 3280 тысяч тонн пищевых продуктов, а в 1912 году - уже свыше 4 миллионов тонн. Этих продуктов было бы вполне достаточно, чтобы в течение целого года прокормить два с половиной миллиона человек.

   В 1914 году в России было свыше 3 тысяч винокуренных заводов, около 30 тысяч "питейных" заведений. Пиво производили 1000 заводов.Как видно из этих данных, пьянство в России носило поистине "космический" размах.
   Прибыль от винной монополии составляла треть государственных доходов. Не случайно передовые русские люди именовали политику царского правительства политикой спаивания трудящихся, а бюджет царской России - "пьяным бюджетом".

   От разрушительного действия пьянства трудовая Россия стонала при винной монополии еще больше, чем при кабатчиках и откупщиках. Сколько людей, так и не познав счастья созидательной и творческой жизни погибло в болоте пьянства, сколько горя и вреда принесло оно народу, сколько жизней унесло с собой. В дореволюционной России только от опоя ежегодно умирало свыше 6 тысяч человек.
   Всевозможные общества трезвости, созданные в России еще в 50-60-х годах XIX века, пытались бороться с алкоголизмом, но они не могли добиться успеха. Они боролись с отдельными кабатчиками или откупщиками, много говорили о вреде алкоголя вообще. Корень же зла заключался в капиталистической общественной системе, в невыносимых условиях существования трудящихся масс, подвергавшихся беспощадной эксплуатации буржуазией города и деревни.

   Когда председатель совета министров граф С.Ю.Витте выступил в 1912 году в Государственном совете с заявлением, что с алкоголиками надо бороться путем увеличения количества каталажек, введения строгих наказаний за появление в пьяном виде на улице и т.д. "Правда" от 25 мая 1912 года в передовой статье писала, что залог успешной борьбы с этим народным злом не в устройстве полицейских каталажек. В статье отмечалось: "Когда русский рабочий будет иметь заработную плату, дающую ему возможность жить по-человечески...тогда можно будет серьезно говорить о борьбе с пянством".