ИНОРОДЦЫ
   

   Читая позднейшие описания быта инородцев, постоянно встречаешься с одним и тем же известием, что они все страшно преданы горячим напиткам (Ж.М.В.Д. XXXVIII, 1852). Но если мы обратимся к судьбам их истории, то эта пресловутая страсть инородцев к пьянству получит совершенно иное значение.

   Пермь, Печора (зыряне) и Югра с древних времен вели значительную торговлю с Великим Новгородом и с дальним востоком, вплоть до Индии. Обширная торговая деятельность могла принести этим народам цивилизацию; но, с одной стороны, грабежи разнузданной новгородской вольницы, а с другой - московский кабак сгубили судьбу северных народцев, вымирающих теперь на наших глазах (Кост., Севернорусс. народ. I, 419). Инородцы с незапамятных времен пили пиво, брагу, кумышку; Новгород Великий с этой стороны не стеснял их ничем, а Москва ввела к ним кабаки. Как вводился и распространялся у них московский кабак - это можно видеть из истории города Верхотурья.

   В 1597 году Верхотурский житель Вабинов нашел, прочистил и вымостил дорогу из Соликамска в Сибирь, и здесь, в Пермской земле, где было старое Чудское городище Неромкур, велено было в 1598 году сде-лать город и острог, а для строения взять денег, между прочим, у Сарыча у Шестакова, из земских и кабацких сборов; но Сарыч и земские люди в деньгах отказали, сказали, что на кабаке в Чердыни денег нет. Из Москвы на это отвечали, что если в Перми денег не дадут, то взяли бы сами (Врем., 25 см. 4-6). Поставлен был город, и назван Верхотурье.
   Здесь люди воинские, казаки литовские и малороссийские сталкивались с вогулами и остяками, и вели с ними меновую торговлю. Проезжающих было много, так что инородцы не в силах были исправить ямскую повинность, и поэтому, в 1660 году, высылают сюда из разных мест крестьян и освобождают их от податей с тем, чтобы они исправляли ямскую повинность и даром гоняли казенную почту. В то же время вызывают охочих людей из Перми, Вятки и из других мест. В 1660 году устроен в Верхотурье обширный двор для склада европейских и азиатских товаров, и заведена таможня. Через восемь лет город уже был тесен для жителей, и занимаемое им пространство теперь удвоилось, и чем далее шло время, тем знаменитее делалось Верхотурье. Воеводами в нем все были люди известные - Годуновы, Барятинские, Нарышкины, Лопухин - тесть Петра. Наконец, город удостоился получить и свою собственную святыню: в 1615 году открыты были мощи св. Симеона Верхотурского. Цветущее состояние города, продолжавшееся два с половиной века, необходимо должно было отразиться и на кабаках. Москва всегда избирала для кабаков бойкие и торговые места, и потому несомненно, что и верхотурский кабак явился вскоре после основания города, и долгое время не переставал возбуждать всеобщее неудовольствие, и собирать около себя пьяниц.

   Верхотурские воеводы Барятинский и Языков в 1623 году пишут в Москву, что с тех пор, как по указу царскому устроен на Верхотурье кабак, то верхотурские служилые люди, стрельцы и казаки, и ямские охотники, и пашенные крестьяне на верхотурском кабаке многие пропились, а ямские охотники, пропивая, разбрелись, а пашенные крестьяне от того кабака одолжали и обнищали, воеводы же унимать их не смеют, боясь кабацкого недобора.
   Царь им на это отвечает: "то вы пишите къ намъ, не радея о нашем деле, что кабакъ хотите оставити. Кабакъ, ведь, заведенъ не вчера, а давно, задолго до московского разорения, и до васъ много воеводъ перебыло в Верхотурье, но никто изъ нихъ о томъ кабаке немъ не писалъ, а вы, вместо того, чтобъ искать предъ прежнимъ прибыли, хотите и старое растерять. Все что вы пишете къ намъ не поделомъ, - это отъ лености, или, можетъ быть, смотрите на Тобольскъ, где кабаки велено снесть, и то не образец. Въ Тобольску кабакъ былъ заведенъ недавно, а Тобольскъ въ Сибири первый городъ, и тобольскiе служилые и всякiе жилецкiе люди учали пить безпрестанно, и въ Тобольске потому велено снесть кабакъ, чтобъ сберечь нашихъ служилыхъ и торговыхъ людей, а у васъ, на Верхотурье, не одни служилые люди пьютъ, а есть много прiезжихъ изъ разныхъ местъ Сибири, и поэтому кабакъ уничтожить нельзя. И какъ къ вамъ наша грамота придетъ, вы бы заказали крепко, чтобъ служилые люди, ямскiе охотники и пашенные крестьяне не пропивались, а и опричь тутошнихъ служилыхъ людей и ямскихъ охотниковъ и пашенныхъ крестьянъ пить на кабаке будетъ кому; а затемъ поручаемъ смотреть накрепко, чтобъ доходы съ кабака передъ прежними годами собраны были непременно съ прибылью".
   "Прежде" - продолжал царь, - "для кабацкаго сбора присылали въ Верхотурье изъ Тобольска худыхъ тамошнихъ людей [13], которые все ссорились съ верхотурскими воеводами, да и то постоянно были прибыли, и никто не писалъ, чтобъ снести кабакъ, а теперь верхотурскiй кабак отданъ вамъ, а для сбора присылаютъ головъ из Казани и изъ Чебоксаръ, выборныхъ лучшихъ людей, такъ какъ же не быть у васъ прибыли; и вамъ бы однолично порадети, чтобъ нашей казне была прибыль" (А.И. III, 188).

   Проходит несколько времени. Воеводу Языкова сменяет князь Пожарский, а этого - князь Семен Гагарин. 12 декабря 1628 года Гагарин пишет в Москву, что "при Барятинскомъ и Пожарскомъ для верхотурского кабака вино сидели и пиво варили уговорщики, посадскiе люди, служилые и крестьяне, сидели они вино у себя по домамъ, въ деревняхъ, и поселамъ, на Тагиле и на Невье, и, сдавъ часть вина на кабакъ, другую часть пили сами, и за это многiе служилые и посадскiе люди, и пашенные крестьяне стоять на правеже". За такое усердие Москва благодарила Гагарина и предписывала ему у всяких людей обобрать винные котлы в казну, запретить всем частным людям курить вино, и варить пиво для казны, а вместо того устроить винную и пивную пивоварню в остроге, где и заготовлять казенное питье. Предписание это послано было с казаком Тулиновым, но, к счастью сибиряков, казак этот куда-то пропал, и воевода, прождав ответа до июля следующего года, пишет в Москву, что ответа на свой донос он не получал; Москва, прописав ему все вышеприведенное, снова наказывает позаботиться, чтобы нашему верхотурскому кабаку и нашей казне недобора не было, а казака Ивашку за утерю указа велеть бить батогами (А.И. III, 154).
   Получив указ, воевода тотчас же принялся за дело. Котлы обобраны, строго запрещено варить пиво и курить вино, и велено всем пить на кабаке. Новопостроенная казенная винокурня ложится новой тягостью на народ, и верхотурские крестьяне пишут царю челобитную, что устроили у них казенную поварню для варки пива и вина, и от этой поварни им не в мочь стало жить. "Пашемъ мы" - говорят они, - "на казну десятинные пашни, ставимъ казенные анбары на свои деньги, возимъ дрова на винокурню по полтора рубля, а намъ платятъ по 20 алтынъ, да насъ еще выбираютъ в целовальники къ винокурне, и мы вконец погибли и запустели" (А.И. III, 184). Усердие воеводы идет дальше, на него начинают жаловаться головы и целовальники, и в 1635 году верхотурскому голове предписывают не давать воеводам вступаться мимо указов, в таможенное и кабацкое дело, чтобы тем не произвести убыли в казне (А.И. III, 184). Все эти обращения к Москве скоро умолкают. В Верхотурье, как и в других больших городах, появляется уже несколько кабаков, пьянство и азартные игры. В 1668 году тобольский воевода отдал на откуп карты и азартные игры; но ему не только не позволяли этого, да и в Тобольске велели откуп отставить (П.С.З. 436).

   В Верхотурье начали присылать голов со стороны. От головы, присланного со стороны, нечего было ждать милости. Сначала присылали голов из Тобольска, потом из Чебоксар и Казани, а в наказе верхотурским воеводам 1687 года велят выбирать в кабацкие головы из устюжан, добрых посадских людей (П.С.З. 15957), но потом уже голов выбирают в Москве, и на ирбитскую ярмарку для сбора винной продажи посылают сибирского приказа оружейника Василия Шишенова, который и прежде этого был кабацким головою. Должно думать, что, приехав в Москву, он хорошо поклонился дьякам, и вот, посылая его теперь в Ирбит, пишут: "тамошнiе головы устюжане оказались нерадивы, а онъ, Шишеловъ, оказалъ царской казне раденiе, а поручной записи по немъ не сбирать для того, что въ сказке онъ, Василий, сказалъ, что по немъ изъ Ирбитской слободы, в тамошнемъ сборе, никто не ручается" (П.С.З. 1603).

   В 1692 году опять в Москве выбирают для верхотурского кабака голову устюжанина, посадского человека Григорья Скорнякова, приводят его к вере по святой евангельской непорочной заповеди, а в товарищи ему приказывают выбрать верхотурцам целовальников, самых лучших людей. Скорнякову поручают учинить в кабацком сборе перед прежним прибыль, которая бы была прочна и стоятельна, и всяким людям не в тягость (П.С.З. 1433).
   В 1695 году головою снова выбран был устюжанин. В 1698 году заведены были в Сибири казенные винокуренные заводы. Воеводам предписано было купить хлеба, выкурить вина, а если по смете окажется это выгодным, то продолжать это дело непрерывно, и на покупку припасов, держать рублев по 300, или по 400, или больше (ib. 1652). С конца XVII века массы беглых людей направляются в Сибирь. Дорога шла через Верхотурье (Верг, Перм. Грам. 115), а потому здесь вместо одного, существующего доселе кабака, возникло несколько. Но в 1753 году уничтожена была верхотурская таможня, и Верхотурье стало незна-чительным уездным городишком с несколькими кабаками...

   Так точно распространялся и укоренялся кабак по всей северо-восточной окраине московского царства. Палицын доносил на мангазейского воеводу следующее: "прiедут" - говорил он, - "Самоеды съ ясакомъ, воевода и жена его посылаютъ къ нимъ съ заповедными товарами, съ виномъ, и они пропиваются до нага, пропиваютъ ясакъ, который они привезли, собакъ и бобровъ, и платятъ ясакъ оленьими шкурами; иные съ себя и съ женъ своихъ снимаютъ платки изъ оленьихъ кожъ и отдаютъ за ясакъ, потому что все перепились и переграблены" (Сол. IX, 140). Руководствуясь этими целями, воеводы, отправлявшиеся в Сибирь, возили за собой целые обозы вина. Якутскому воеводе, Голенищеву-Кутузову, в 1638 году велено взять с собой "для иноземныхъ ясачныхъ расходовъ сто ведръ вина горячаго" (Доп. А.И. IV, 46).
   В 1644 году якутскому воеводе Пушкину велено взять в Верхотурье и Тобольске на ленских ясачных людей сто ведръ вина горячего (Доп. II, 264).

   Путивльский воевода, Ухтомский, назначенный в 1597 году воеводою в Пустозерском остроге у самоедов, просил позволения взять с собой 300 ведер вина, по подрядной цене, но ему позволили взять только 50 ведер (А.И. I, 250). В грамоте царя Василия Ивановича 1606 года лопского погоста крещеным и некрещеным лопарям сказано: "питья къ нимъ въ лопскiе погосты, винъ и медовъ, на продажу изъ Великаго Новгорода не привозить". Грамота эта подтверждалась в 1615, 1648, 1659 годах.
   Но запрещение это не мешало заводить у лопарей кабаки. Царь Алексей Михайлович в 1658 году пожаловал Никону в Новый Иерусалим и в Крестный монастырь в Каргопольском уезде на пропитание реку Еколгу в Еколгском уезде, и "съ той реки Еколги оброкъ и пошлины и таможенный сборъ и кружечнаго двора прибыль" велено было выложить из оклада и не брать в царскую казну. Не смотря на это, в 1665 году наехал на лопарей посадский человек Звягин, стал их грабить, и Никон жаловался на Звягина царю, ссылаясь на указ, которым у лопарей "кабацкаго питья наметывать и насильства чинить не велено". В жалобе своей Никон умалчивал, в чью же пользу шла теперь отложенная прибыль с кружечного двора (Зап. Рус. и Слов. Арх. II, 552, 619).
   В 1686 году семь лопских погостов снова били челом, что с олонецкого и иных кружечных дворов в лопские погосты с вином и с пивом и медом целовальники ездят и тем чинят убытки и разорение крестьянам. Из Москвы пришла новая грамота: "не ездить съ виномъ въ лопскiе погосты" (А.И. V, 241). Царь Михаил Федорович писал к сибирским воеводам: "а которыхъ нашихъ людей посылаете къ татарамъ, вогуличамъ и остякамъ собирать казну нашу, и те люди татарамъ, вогуличамъ и остякамъ чинятъ всякое насильство и посулы берутъ великiя, а в нашей казне ни в чемъ прибыли не ищутъ; въ пьянстве у васъ многiе люди бьются и режутся до смерти". Пушкин и Супонев доносили на воеводу Петра Головина, что торговые и промышленные люди ходят к нему на двор человека по два и по три ночью, а сходят де от него со двора пьяны (Доп. II, 264; III, 35,41).

   "Воеводы", - говорил указ 1695 года, "забывъ ихъ государей крестное целованiе и презря жестокiе указы, каковы въ наказехъ написаны, многое вино и разные товары черезъ указъ въ Сибирь провозятъ, и сверхъ того въ Сибири вино курятъ, и темъ виномъ многую корысть себе чинятъ, и на кружечныхъ дворахъ вина на продажу записываютъ малое число, в годъ инде по 20 и по 10, а инде написано в продаже одно ведро, а въ иной годъ ни единаго ведра продать не дали, и отъ того то государево вино оставалось, истекало и пропадало безнадежно; да они жъ, воеводы, провозят вино и всякие товары безпошлинно" (П.С.З., 1511).
   В 1698 году послано было в Сибирь следующее наставление: "а которые питухи озадорятся и напьются пьянствомъ безобразнымъ, и учнутъ деньги, платье, товары, мягкую рухлядь своего промыслу въ закладъ или въ мену пропивать, и такихъ унимать, и, обравъ его всего, въ особый чуланъ, чтобъ проспался, положить, а какъ проспится, по вине смотря, наказавъ его словами, или высечъ батожьемъ, все ему отдать въ целости, а взять только по правде, сколько онъ пропилъ, а лишняго, чего онъ не помятуетъ, отнюдь не имать, и въ государеву казну не класть, и гораздо смотреть, чтобъ никто черезъ свою силу не пилъ, и отъ безсмертнаго питья до смерти бъ не опился, и душу свою навеки не погубил..." (П.С.З. 1655).

   Как видно из грамоты 1627 года цивильскому (Каз. губ.) воеводе Матюшкину, черемисы в это время платили еще медвяный оброк и оброк с бортных угодьев (Сб. Мух. 209), и ни слова еще не было о запрещении питей. Но потом татарам, мордве, черемисе, точно так же, как самоедам и якутам, приготовление домашних напитков было запрещено, а велено было им покупать вино и пиво на кружечных дворах тех городов, куда они причислены...(Указ о прод. питей 1681)
   В наказных статьях нерчинскому воеводе 1696 года было сказано, "чтобъ князцы и служилые люди были подъ его царскаго величества высокою рукою въ вечномъ холопстве, и не смели бы держать у себя иноземскаго кумыса" (П.С.З. 1542). В 1653 году велено было кликать в якутском остроге, чтобы служилые люди "пивъ, брагъ и кваса хмельного безъявочно не варили и на продажу не держали, а когда нужно сварить, брали бы явку; чтобъ банные откупщики безъявочно меду не ставили, пьянаго кваса дрожжениковъ, б... и корчмы не держали; а буде служилые, торговые, промышленные и всякiе люди учнутъ у себя по подворьямъ или въ торговой бане зернью и карты и всякою проигрышною игрою играть, и корчму и блядьню держать, - тех людей брать въ съезжую избу".
   Тюменскому воеводе в 1699 велено было поступать с корчемниками со всей жестокостью. Таким образом к концу XVII века мы находим московские кабаки, а следовательно и преследование корчемства, в Енисейске (основан в 1619), Якутске, Иркутске, Ишме, в Мангазеи (основан в 1600), Томске (основан в 1604), Кузнецке (основан в 1618), Нарыме (основан в 1595), Кети, Сургуте (основан в 1593), Березове (основан в 1593), Тюмени (основан в 1586), Пелыме (основан в 1592), Туринске (основан в 1601) и т.д.